А вот прикиньте, вы бы не испугались? А я вот нисколечко. Потому как, во- первых, смелая, во-вторых – относительно спокойная по отношению к окружающей среде, в третьих – напряженной жизнью несколько измотанная, так что пугаться сил нет.
Есть у меня дача старая. Точнее, не у меня, у свекрови моей дорогой, её наследство. Но поскольку я туда «замуж вышла», прожила там восемь памятных лет, родила там двух деток – я этот клочок шестисоточный со всем его богатством всё - равно своим считаю и люблю крепко.
Стоял там дом, добротный, брусовой, на трех хозяев. Одни хозяева были вообще крепкие, владели половиной дома, которую непрерывно совершенствовали, достраивали, доводили до ума – и кухню кирпичную перестроили, и воду в дом провели, второй этаж из чердака оборудовали, мебелью обставили – красота.
В нашей части после смерти мужа проживал только доставшийся в наследство кот Рыжик с товарищами, да тараканы. И я с детками, и свекровь с дочкой да внучкой – в квартирах жили, неподалеку.
А в третьей частичке дома, крохотной, за нами, постоянно, практически от рождения, проживал Колька.
Колька – сводный брат дорогой свекрови, мужик пожилой и слабоумный. Когда его мать, а свекровина мачеха, с ним беременная ходила, приключился пожар. И родила она его недоношенного и, видимо, напуганного, потому как с головой у него не совсем сложилось. Но за мамкиной спиной жизнь как-то прожил, работал, конечно, то дворником каким, то на железной дороге, то соседям помогал копать, мусор вывозить, деревья пилить. Выпить, конечно, любил – как без этого. Буянил, с матерью ругался, она по соседям бегала – спасите, мол, убивают... Усмиряли его, кто как мог. А как мамка умерла – стал один жить, перебивался с воды на хлеб. Кто хотел – подкармливал, а денежку дашь – пропьет ведь...
Я то с ним всегда в хороших отношениях была – и когда жили в одном доме, и потом, а уж после смерти супруга моего, когда ходить стала в дом кота кормить - и Кольке всегда что-то приносила – и консервы, и картошки, и еду в баночке домашнюю. И он приветлив был, деревья старые зимой пилить помогал, от угощений скромно отказаться пытался, просил только рублей несколько на сигареты.
Вот этот Колька, жертва пожара давнего, нам новый пожар и учинил, и весь наш дом на трех хозяев и сжег. И, вроде как, вины его в этот нет, да и год то, опять же, високосный был...
Да и собственно дом он не жег. В августовский денек зашел он с приятелем в сараюшку, в метре от дома стоящую. Что уж там они делали, может покурили да окурок бросили, и ушли, беды не чуя. Но только минут через десять после их ухода соседка из добротной половины увидела из сарая дым, а за ним и пламя. Забегала, пожарную вызвала, за ведро с водой ухватилась. Сарай-то не один, несколько в ряд, и заполыхали они, пламя высоко, там и досок сухих, и прочего горючего добра полно... Пока пожарная добралась, пока шланги протянула – уж и чердак дома задымился. Полили малость на сараи – и вода закончилась, уехали заправляться...
Короче – дом сгорел. Не совсем чтобы дотла, но прилично. Чердак и соседский второй этаж – дочиста, у нас лично только стены горелые остались, потолок кое-где, а где и небо виднеется. Изнутри всё выгорело, одни скелеты мебельные да холодильник, как сейф почернелый...Ну и у Кольки – комнатка изнутри, а вот кухня с сенями почти цела. У соседа лучше всего, конечно, кухня кирпичная со стороны горелых сараев несколько огонь подзадержала, да и пожарники силы направляли при тушении туда, где люди бегали, а у нас никого не было.
Со временем сосед, имеющий еще и квартиру в Москве, свою половину разобрал и выстроил кирпичный двухэтажный дом, свекровь моя с дочкой тоже погорелище наше разобрали до фундамента, так и стоит до сих пор, подлеском уже из клеников и березок заросло. А у Кольки есть сестра родная, здравая и с мужем – они ничего не делали, так обгорелые стены и стояли, выветривались. А в этом году, через четыре года после пожара, потихоньку обили сверху и изнутри досочками, на крышу листов наложили – вот вроде и домик летний снова есть, а зимой они тут и не бывают.
А вот страдальцу Кольке жить было негде, и вещей тоже не было. Выделил ему поссовет какую-то клетушку на чердаке в частном доме, холодную, вещи собрали по знакомым. Но ведь в клетушку его и алкаши местные потянулись, и вещи им в пору, так что помногу не давали, складировали до времени в летнем домике. Который на нашем участке прямо у калитки притулился, и потому не пострадал. Ну кроме того, что электричеством он питался от дачи, и потому вот уже восемь лет как обесточен.
Я хожу на участок регулярно, раз в неделю точно, потому что там кот Рыжик живет. Это чУдное наследство проживало после кончины супруга моего в большом доме, куда попадало через форточку. Там он полеживал на кровати, ел, пил, принимал гостей. В тот год, когда приключился пожар, к нему приблудилась сожительница, которая на 8 марта принесла четырех котяток. Радости было – море, всё лето мы их пристраивали, и к августу на даче остался Рыжик с пятимесячной дочкой, саму мамашу, вновь округлившуюся, мы снесли от греха подальше, в подвалы наших больших домов.
Во время пожара Рыжик дрожал от страха неподалеку, дочка его взирала на всё с любопытством, мои прибежавшие на пожар по звонку соседей дети изловили котов и заперли в летнем домике. Так Рыжик, как и Колька, лишился теплого дома. Дочка вскоре осела где-то в других дворах, а Рыжик по возможности околачивается на участке, питается по соседям, а по выходным я хожу его кормить, насыпаю еще миску сухого корма под дом, ну уж питаются, наверное, все окрестные коты и вороны, кто успеет.
Ну, наконец переходим к страшному.
Пару лет назад зимой все же случались морозные дни. Вот в субботний морозный посленовогодний день вырвалась я покормить кота ближе к вечеру, пока добежала – уже стемнело. На улице рядом с калиткой фонарь яркий, и в свете фонаря вижу я следы достаточно здоровые, ведущие от тропки к калитке. Зимой – то туда, кроме меня, никто не ходит, любой след настораживает. И захожу я за калитку, и вижу в полумраке, что следы ведут за дом. И иду я по ним, а там как раз кусок очень хорошо фонарем уличным освещен – и вижу неприятную картину – следы у окна натоптаны, окно выбито, стекла из снега торчат. И я начитаю громко возмущаться, потому что ворам делать там совершенно нечего, в доме кроме старого стола, кровати, и полки с полуобгорелыми книгами на немецком языке (спасенное богатство свекрови) – ну ничего нет, а вот разбитое окно – проблема, которую мне нужно решать, во всяком случае, временно, до лета. Так, возмущаясь, я одновременно «Рыжик, Рыжик, Рыжик....» кричу, иду в сторону горелого дома – обычно кот приходит оттуда, из-за соседского забора. Вон, мяучит, пробирается через забор и буквально по своим продавленным в снегу следам, движется в мою сторону. Беру его на руки, он сразу мурчит и мнется лапами по плечу, несу к домику и жалуюсь « Нет, ты представляешь, уже и в хибару эту залезли....Чего там брать, холодно, темно...» Самое смешное, что домик не запирается. Т.е. замок навесной приделан кое-как, и чтобы не падал – обмотан пакетом целлофановым – имитация такая. Года два назад по осени скобу на двери распилили – летом там пытались жить рабочие – таджики, может, что, забыли. А может, тоже воришки... Пропадать там нечему, и распиленная скоба так и осталась.
И вот мы с Рыжиком замок снимаем, в темный дом заходим и зажигаем в сенях свечу, маленькую такую, церковную. Достаю миску, вываливаю из завернутой в газеты кастрюльки кашу с рыбой, и пока кот ест, решаю посмотреть, какой ущерб принесен комнате. При этом я продолжаю разговаривать в слух и с котом, и сама с собой, и возмущаться. Захожу в большую комнату – конечно, вся мебель на месте, только стекла на полу под окном. Я стекла как-то ногой в кучку пригребаю и говорю себе, что нужно придти завтра, засветло, найти в гараже фанерку и окно забить. С этими словами разворачиваюсь я лицом обратно к двери...
И глаз мой, фактически в темноте, чуть рассеянной колеблющимся светом свечечки, углядывает в углу за печкой высокую неподвижную фигуру мужика, стоящего при том лицом к стене...Страшно? Не знаю. Ёкнуло, конечно, что-то внутри, а губы сами и говорят так интуитивно - полувопросительно « Коль, ты, что ли?»
И поворачивается темная фигура, и вижу я замерзшего, без шапки, с безумно- пьяным взглядом Кольку, который мычит вроде «Я....».
И разворачиваем мы диалог, при этом он из угла выступает и плюхается на кровать. А я начинаю собирать все куртки и искать в тумбочке шапку заячью...
« Ну и какого черта ты окно разбил, в дом залез... Замерз совсем. Здесь холоднее, чем на улице...»
Он пытается объяснить, что не бил, а «так уже и было».
«Да хоть бы и не бил, это ж надо через раму пролезть, зачем?» - и при этом я накрываю его сверху всем подряд, и шапку напяливаю, и завязываю тесемочки...
Он бормочет вроде что пришли, выгнали, замерз....Дружки- алкаши значит выгнали с чердака, и он по старой памяти приперся на погорелище, совсем замерз, влез в домик, полежать... И сошлись мы во времени и пространстве. Услышал мои гневные речи и спрятался в уголок, к печке, может, думал, не зайду, не замечу.... И хорошо, что это Колька, а не другой какой бомжина. Кто ж знает, что им в голову придти может... порешил бы тут меня спьяну, или, не дай Бог, насилие какое учинил....
А Колька сидит на кровати, укутанный, сверху еще покрывало, и уходить не собирается.
«Давай, пошли, ты замерзнешь здесь совсем, на улице - и то теплее».
А и, правда, в темном доме холодища страшная, стены, еле освещенные крохотным огоньком свечи, искрятся в инее – прямо избушка деда Мороза.
Колька мотает головой, уходить не собирается. И я понимаю, что если его вывести, он завалится в сугроб, и я его точно не подниму, и до его жилища не доволоку. А мне лично к семье торопиться нужно. И я ему внушаю, что пусть посидит часок, протрезвеет малость и идет домой. И оставляю его в незапертом доме, с горящей свечкой. И иду домой вся в волнении и страхе. Что еще и этот дом спалит. Дома рассказываю о беде детям. Старшая, как всегда. На такие события особо не реагирует. Младшая, напротив – в гневе: «Он нам еще и стекло разбил!» « Ну. Может и вправду не он?» Конечно – говорит прозорливый ребенок – там снег был в комнате? « Да вроде нет» «Вот, а вчера и сегодня полдня снег шел, метель. Если бы раньше и не он, всё бы намело в комнату! И ты его там оставила? Звони бабке Наде, пусть приходит и брата своего забирает. Он и этот дом сожжет!!». Может, ребенок и прав, но я совершенно не хочу беспокоить свекровь на ночь глядя, да и вообще мне Кольку жалко, я бы свекрови совсем не говорила, будет его потом при встрече пилить....
Осуждаемая дитем, я провожу полубессонную ночь, и раненько утром спешу на дачу, с неким замиранием сворачивая на свою улицу и вглядываясь, не курится ли в небесах дым...
Дым не курится, дом на месте, дверь прикрыта, Кольки нет. На кровати сложены куртки и даже шапка. Я иду в гараж, нахожу фанерку, гвозди. Как могу, заколачиваю окно изнутри, причем не молотком, а топором, который хранится в домике. Прибиваю доску еще и снаружи. Кормлю кота и ухожу довольная благополучным окончанием события.
Прошло года три. Конечно, окно никто не вставил, более того, даже и не спросили, почему оно заколочено. Наверное, свекровь думает, что это я разбила, я и забила. Дом по прежнему не запирается. Если Колька и понял это, уходя, следов пребывания его или друзей-бомжей как-то не обнаруживается. Так что всё закончилось славно. Но в памяти – так и стоит темная неподвижная фигура в полумраке, у печи.
Дед Мороз-сказочный персонаж, который дарит детям праздник. Многие не знают но в прошлом Дед Мороз считался плохим персонажем, им же и пугали детей. Но сейчас всё по другому. Он является символом холода или зимы в целом. Он добрый и не страшный. Но в это истории вы узнаете другого Деда Мороза...
История рассказывает нам о мальчике по имени Марат. Он живёт с мамой. Их папа умер попав в аварию, когда ехал с работы. Марату 6 лет, он очень сильно любит Деда Мороза и очень грустил когда заканчивался Новый Год. 2014 год подходит к концу, уже 31 декабря, а мальчик не как не может дождаться праздника.
Мама, ещё долго? Я хочу что-бы Дед Мороз пришёл! -жалобно говорил Марат.
- Скоро всё будет. После празднования, ты уснёшь а он придёт. - спокойно ответила Мама.
- Мама, я играл с друзьями а рядом с нами стояли взрослые мальчики и они говорили то что Деда Мороза не существует, то что это просто выдуманный персонаж. Эта правда? - чуть не плакал мальчик.
- Не верь им. Они не верят в волшебство вот и всё.
- Правда? - вытирая слёзы с лица говорил он.
- Да. Скоро будет 21:00. Поможешь Маме с накрытием стола?
- Да!
Вот и наступил Новый Год. Праздник прошёл как всегда. Посмотрели обращение, покушали, вышли погулять и так далее. Пора спать. Марат решил проверить правду Мама говорит или нет. Он решил претвориться спящим.
Спокойной ночи! Я люблю тебя. - поцеловала мальчика в лоб.
- И я тебя.
Мама выключила свет и пошла спать. Марат не стал спать.
"Проверим"
Два часа ночи. Мальчика тянуло в сон. Подумав что Мама сказала правду, про то что он не придёт пока ты не спишь. Он уже был готов уснуть как вдруг, дверь стала аккуратно открываться. В комнату зашёл длинный человек. Он стоял на месте несколько минут. И тут включился фонарный столб. И тут же показался внешний вид этого человека, хотя нет не человека.
Лицо этого существа было уродливо, глаза были не на месте, один глаз был практически на лбу, а второй был ниже. Его рот был под углом, а кожа висела и была вся гнилая. Одежда была похожа на сожжённую.
Он достал из своего уродливого мешка человеческое сердце, и человеческую голову без внутренностей.
"Это не Дед Мороз. Это не Дед Мороз". Успокаивал себя мальчик.
И тут повеял запах гнили. Марата чуть не вырвало. Существо услышало что кто-то кашлянул. Оно посмотрело в сторону мальчика и потихоньку стала идти к нему. Мальчик закрыл глаза и лёг на бок, его охватил ужас. Шаги прекратились. Марат открыл глаза. На него смотрело это существо с этой же уродливой рожей. Оно лежало вместе с ним. Марат упал с кровати. Он не мог крикнуть так как его охватил ужас. Вдруг это существо похожее на Деда Мороза, достала из мешка топор и подошла к мальчику.
Утро. Мама с подарками в руках тихонько зашла к нему в комнату. Она посмотрела под ёлку и увиденное её очень испугало. Принюхавшись она посмотрела в середину комнаты. То что Мама увидела повергло её в шок. Вся комната была в крови. Тело Марата было прикреплено к потолку, и из его тела текла кровь, а органы висели из его тела.Голова мальчика была повешена на крюке, а голова была без глаз и на его рту была зашита улыбка. А на стене надпись:
"С Новым Годом, Мама!"
Он наконец поздравил. Я поблагодарила его, а часы пробили полночь. Встала я из-за стола и говорю вслух: Ну и что с того, что осталась я в этой жизни совсем одна? Никто не пришел сегодня ко мне в гости, да и я ни к кому не пошла, ибо не к кому ходить… Уж коли не довелось встретить Новый год с живыми буду встречать с мертвыми. И начинаю со скуки дурачиться. Устраиваю «домашний спектакль» для самой себя. Открываю дверь, ведущую из дома на двор, говорю с поклоном: - Заходите. А сама отступила в сторону от двери, стала в прихожей в угол. Жду. И что вы думаете? Внезапно заходят в дом все мои четыре брата, нынче покойные. Раздеваются, разуваются. Я стою, совершенно обомлев. Как говорится, с отвисшей челюстью. Следом за мертвыми братьями входят в дом другие милые моему сердцу покойники отец и мать. За ними мой муж; он вошел последним. И все они раздеваются, разуваются, а я гляжу на них и дивлюсь тому, какой необычной красоты у них одежда и обувка. Справившись с душевным волнением и как бы смирившись с тем, что они все вместе пришли в гости ко мне (сама же ведь позвала!..), я и говорю: - У вас чудная обувка, такая красивая. Да и пальто у вас не такие, как у нас. Блестящие, переливающиеся… Иностранные, что ли? Ну а они, свои иностранные пальто и башмаки скинув, проходят мимо меня в жилую комнату. Проходят молча. Не слышат как бы моих расспросов насчет чудной одежды. Вошли в комнату. Я следом. Стали садиться за стол. Я посчитала: нас восемь человек, а мест для сидения за столом оказалось семь. Семеро, включая меня, расселись, а один из братьев, оставшийся без места, бегает, бегает молча вокруг стола, суетится, ища, куда бы приткнуться ему. Кое-как усадила я его рядом с собой на краешек дивана. Достала из шкафчика восемь рюмочек хрустальных. Хотела налить шампанского, да не смогла открыть бутылку. Говорю, обращаясь к моим дорогим гостям, явившимся с того света: Может быть, кто-нибудь из вас откроет бутылку? Но все в ответ молчат по-прежнему. Как воды в рот набрали. - Ладно, говорю. Обойдемся без шампанского. Будем пить пиво. Есть у меня в запасе несколько бутылочек. Разливаю по рюмкам пиво. Покойники ни слова не говоря тянут свои руки ко мне, чокаются рюмками с моей рюмкой. И я отчетливо слышу звон хрустальных рюмочек при их соударении друг о друга. Потом поставила я самовар, принесла конфеты, заварку. Торт разрезала, всем раздала по кусочку. Только взяла в руки чашку с чаем, как вдруг за окном закукарекал петух! Он жил в сарае у моих соседей. Глянула я а все мои родные покойнички исчезли. Нет никого за столом. И главное рюмки с пивом стоят на столе, на тарелках разложены куски пирога, и все это нетронуто… Но я же ясно видела, как они пили пиво, ели пирог. Делали это молча! Бросилась я в прихожую нет там ни обувки, ни одежды ихней, чудной, иностранной. Весь день потом ходила сама не своя. Крестилась да молилась. Да отдувалась: ай, мол, да я, встретила, дуреха старая, Новый год в компании с мертвецами!.. Так что советую всем и каждому: пожалуйста, не зовите покойников под Новый год. Может быть и похуже, чем у меня. Автор: Алексей Константинович Прийма
Причем очень страшная! Поэтому я решил рассказать её с утра пораньше, а не на ночь глядя.
Речь пойдет про домик на картинке - небольшое простенькое офисное здание в герцелийской промзоне. Изысков у него, как видите, мало, поэтому строилось оно относительно быстро. В последние недели старого года на фасад начали навешивать стеклопанели, а с приходом нового почти закончили. И тут вокруг здания стали происходить странные явления. Прохожие замечали, что им как-то слишком тепло возле здания. Сначала это списывали на нетрадиционно солнечную зиму. Но вскоре в округе начали появляться прожжёные пятна тротуаров, асфальта на проезжей части и растительности - симптомы всемирно-печально-известной лондонской болезни .
И тогда началось!
Я на стройплощадку не ездил, далеко и это не моя работа. Фотографий тогда тоже не видел. Поэтому рассказываю со слов коллег.
Прежде всего подрядчик покатил бочку на нас, утверждая, что всё происходящее - результат бездарной композиции. Архитекторы задали две наклонные поверхности, а те в свою очередь концентрируют солнечные лучи. Это конечно полный бред двоечника по начерталке, поэтому и схемы углов падения-отражения никак не помогли.
Тогда нижнюю часть стеклянной поверхности завесили, чтобы показать бездоказательность теории "двух плоскостей". Это сработало, поскольку и в этом случае явления продолжились.
Более того, после тщательного рассмотрения, выяснилось, что такое происходит и там, где стена всего одна и даже в случае, если она вертикальна. Тогда нас вынудили начать проектирование дополнительного внешнего скина в виде открытых жалюзей, снижающих прямую инсоляцию. Мы успели нарисовать кучу таких вариантов, но они, к счастью не понадобились.
В определенный момент кто-то обратил внимание на форму солнечных рефлексов. Они имели вид искаженного прямоугольника с вогнутыми сторонами.
Вот тут на ограде это прекрасно видно! На следующих снимках тоже.
Когда мне нарисовали форму отражения (снимков я тогда не видел), ответ пришел мгновенно - стеклопакет скорее всего "впуклый" и образует линзу, концентрирующую солнечные лучи.
Гипотеза после проверки на месте подтвердилась. Изготовитель пакетов рассказывает, что обычно сборка происходит на большом столе. Укладывается первое стекло, затем по периметру дистанционная рамка и второе стекло. Затем все это склеивается, и через специальные отверстия в рамке в воздушную камеру подается инертный газ.
В данном случае стеклопакеты оказались крупнее плоскости сборочного стола. Что-то тут недоговаривают, но скорее всего их собирали в вертикальном положении и для страховки дали недостаточное давление газа внутри камеры. В результате стекла прогнулись внутрь.
Эпилог.
Сейчас производителю предстоит операция по замене газа прямо на стройплощадке.