Родители хотят, чтобы их дети любили друг друга, им не нравится, когда их дети ссорятся или .
Однако соперничество между детьми может быть положительным – именно родственные отношения обеспечивают возможность детям научиться постоять за себя, находить компромиссы и ладить с другими людьми.
Дети ссорятся? Это нормально!
Соперничество между детьми является нормальной частью жизни в семьях, где больше одного ребенка. Братья и сестры действительно могут ссориться, но вы не должны постоянно вмешиваться!
Дети должны иметь возможность решать свои проблемы самостоятельно, и родители могут вмешаться только тогда, когда есть вероятность физического или устного оскорбления.
Можно установить в своей семье правила для общения (например, не обзываться, не дразниться, не толкаться). Или можно подать пример через свое собственное поведение, но следует помнить, что ситуация ссоры — это нормально для братьев и сестер.
То, как вы отвечаете на конфликтное поведение детей, прямо влияет на то, как они будут вести себя по отношению друг к другу. Если мама или папа каждый раз спешат вмешаться, когда дети ссорятся, они узнают, что , поэтому они будут спорить чаще. Если вы не будете вмешиваться, дети научатся говорить и решать свои проблемы.
Участие родителей обычно усложняет ссору. Если дети дерутся из-за игрушки, проблема в игрушке. Но если вмешивается папа, то каждый ребенок уже хочет, чтобы он был на его стороне и родитель становится еще одним источником раздора.
Для наглядности приведу вам пример из жизни. Думаю, что если у вас есть брат-сестра, то подобное детское воспоминание всегда найдется.
У меня есть старшая сестра. Естественно, в детстве между нами возникали «терки». Мне хотелось быть старше, как старшая сестра, поэтому я ей подражала. Подражание выражалось частенько в том, что я без спроса брала ее вещи. Конечно, сестру это, мягко говоря, нервировало. И мы регулярно по этому поводу устраивали разборки и даже драки.
В большинстве случаев мама не вмешивалась, и мы сначала ссорились, ругались, ревели, а потом мирились, куда ж деваться 🙂 Но если одна из нас бежала к маме жаловаться, или мы уж очень бурно выясняли отношения, то разборки принимали уже другой оборот.
Во-первых , моей старшей сестре чаще доставалось, т.к. «ты же взрослая, будь умней». Конечно, получалось, что «выигрывала» в споре я. О, как я торжествовала, когда мама была на мое стороне. И как это провоцировало со стороны сестры…
Во-вторых , когда доставалось мне, в основном за развязывание драки, я испытывала большую обиду на маму, и все равно испытывала превосходство над сестрой, ведь ее мама «спасла», а сама она за себя постоять не смогла.
В-третьих , когда мама разгоняла нас, как рефери, по разным углам, мы дружно обижались на нее и это сразу нас мирило 🙂
Так что же делать, если дети ссорятся?
Будьте активны, но не вмешивайтесь. Научите детей разрешать спор до его возникновения. Можно объяснить, как вы управляете своими ссорами и должны хвалить детей, когда они взаимодействуют мирно. Это профилактическое действие, т.е. делать это надо еще до возникновения ссоры между детьми.
Будьте объективны. Не надо выяснять, кто начал ссору или кто виноват, а позвольте детям выяснить это.
Если ссора может перерасти в драку, вмешайтесь и направьте детей на разговор. Пусть каждый ребенок расскажет свою сторону истории.
Можно разделить детей, если вы видите, что им надо остыть. Если дети дерутся, надо сразу остановить их и потребовать извиниться.
Объясните, что физические нападения не допускаются, и наложите наказание (например, игра в разных комнатах/местах, ограничение мультфильмов или дополнительные дела).
Будьте честны. Часто младшие дети прибегают жаловаться, когда их старший брат/сестра беспокоит их (или наоборот). Если вы постоянно принимаете сторону одного и ругаетесь на другого, то один из детей попадает в зависимость от вас, а другой постоянно чувствует себя виноватым.
Ваши предположения о том, кто прав, кто виноват, может увеличить соперничество между детьми.
Родители часто ругаются на одного и того же ребенка такими словами, как «Почему ты все время к ней лезешь?». Это только укрепляет детские агрессивные тенденции.
Лучше оставаться спокойным и сказать: «Я вижу, что ты расстроен и тебе нужно побыть одному».
Покажите понимание. Если дочь говорит, что ее брат назвал ее глупой, попробуйте сказать: «Это наверняка сводит тебя с ума!». Понимание чувств ребенка помогает ему чувствовать себя лучше.
Ступени общения: от года до шести. М.: ИНТОР, 1996.
Несмотря на то что дети нужны друг другу, они очень часто ссорятся. Вот типичный случай.
Как играли Аня и Марина
Пятилетняя Аня не пошла в детский сад. Она осталась дома со своей любимой мамой. Она так ждала этого дня, ей так хотелось побыть дома, а вот теперь ей нестерпимо скучно. Она ходит по комнатам, перекладывает игрушки с одного места на другое, смотрит в окно и не знает, чем заняться. Мама уже почитала ей сказку, поиграла с ней, но все равно чего-то не хватает.
– Мам, а можно я зайду за Мариной и позову ее?
– Ну, конечно, можно.
Через десять минут девочки уже с энтузиазмом начинают играть: "Это у нас стол, это моя плита, я буду обед готовить..." Уже совсем не скучно и даже наоборот очень весело. Так проходит примерно полчаса. И вдруг из детской комнаты раздаются гневные крики:
– Не туда ставишь, ты не так делаешь, смотри!
– Пусти, я сама!
– Отдай, это мое!
– Уходи, ты все испортила! Ты все поломала!
– Хорошо, я уйду, Анечка, но больше уже никогда не приду!
– Ну и не приходи, я с тобой больше не дружу!
Хлопает дверь, Аня рыдает. Но через полчаса опять становится скучно и опять чего-то не хватает.
– Мам, можно я зайду за Мариной?
Через десять минут девочки уже играют вместе, и все повторяется сначала.
Почему же так происходит? Дети очень тянутся друг к другу» испытывают острую потребность в сверстнике, но эти детские контакты часто кончаются ссорами и даже слезами.
Чтобы разобраться в сложных детских отношениях, нужно попытаться понять, как маленькие дети воспринимают и понимают друг друга. Послушаем разговор двух маленьких подруг.
Разговор Ани и Марины
– У моей куклы красивое платье!
– А мне мама тапочки купила, смотри!
– А моя кукла лучше твоей, я ей косу заплетаю.
– А я своей бантики завязываю. Я уже умею бантики завязывать.
– А я умею принцессу с бантиками рисовать...
Что здесь происходит? Вроде бы девочки играют. Но вы заметили, что в каждой их фразе обязательно в центре стоит я: у меня есть, я умею, я делаю и т.д. Дети как бы хвастаются друг перед другом своими умениями, достоинствами, имуществом. Все свои достоинства им важнее не просто иметь при себе, но демонстрировать сверстнику, причем так, чтобы хоть в чем-то (а лучше во всем) превзойти партнера. Новая игрушка, которую никому нельзя показать, теряет половину своей привлекательности. Почему же для них это так важно?
Ребенку необходима уверенность |
Маленькому ребенку необходима уверенность в том, что его замечают, что он самый хороший, любимый. Эта уверенность отражает отношение к нему родителей, для которых их собственный ребенок всегда самый-самый (особенно пока он маленький). Пока малыш дома, ему не надо доказывать папе с мамой, что он самый хороший. Но как только он оказывается среди детей - эта истина перестает быть столь очевидной. И ребенку приходится доказывать свое право на уникальность и на превосходство. Наиболее очевидный и простой для этого способ - сравнение себя с тем, кто играет рядом и кто так похож на тебя. Правда, при сравнении себя с другими маленькие дети весьма субъективны. Их основная задача - доказать свое превосходство, и для этого они прибегают к самым разным аргументам: здесь подходят и тапочки, и куклы, и бантики. Но за всем этим стоит: "Смотри, какой я хороший!"
Для чего же тогда нужен сверстник? Он нужен для того, чтобы было с кем себя сравнивать (а иначе как же можно показать, что ты лучше всех), для того, чтобы было кому показать свои достоинства и выразить свое восхищение по поводу них.
Получается, что маленькие дети видят в других прежде всего себя - отношение к себе и предмет для сравнения с собой. А сам сверстник (его интересы, действия, качества) как бы совсем не замечается. Вернее, замечается, но только тогда, когда начинает мешать, когда другой ребенок ведет себя не так, как хотелось бы. И сразу эти качества сверстника получают суровую и однозначную оценку: "Не толкайся, дурак", "Жадина ты противная", "Ты все неправильно делаешь".
Подобными эпитетами дети награждают друг друга на основании даже самых безобидных действий. Не даешь игрушку - значит, жадина, делаешь не так, как я,- значит, неправильно. Обо всех этих недовольствах дети откровенно и непосредственно сообщают своему маленькому товарищу. Но ведь товарищу нужно совсем другое! Ему тоже нужны признание, одобрение, похвала!
Вот она, первая причина детских конфликтов. Каждому ребенку необходимо хорошее отношение сверстника. Но понять, что сверстнику нужно то же самое, он не может. Похвалить и одобрить другого ребенка для дошкольников оказывается очень трудно. Гораздо легче выражать недовольство и браниться. Испытывая потребность в признании и восхищении других, дети сами не умеют и не хотят выразить одобрение другому, своему сверстнику.
Но почему же так получается? Почему дети не замечают чужих достоинств и подчеркивают только отрицательные черты в поведении других детей? Дело в том, что дошкольники видят и воспринимают только внешний рисунок поведения другого, только его зримый, ощутимый результат. Они видят, что другие дети толкаются, кричат, забирают игрушки. Но что за всем этим стоит другой человек со своим внутренним миром, интересами, желаниями, предпочтениями, им понять еще трудно. Трудно еще и потому, что и свой собственный внутренний мир дети осознают еще плохо. Дошкольники, как правило, не знают, зачем и почему они что-то делают. Но если человек не осознает своих переживаний, намерений, интересов, то как же он может представить их существование у других? И в этом еще одна причина частых ссор и конфликтов детей: неспособность к пониманию внутренней жизни другого человека.
Когда же и как складывается эта важнейшая человеческая способность? Как дети начинают понимать себя и другого?
Конечно, выяснить это очень трудно. Вопросы о мотивации поступков ("Почему ты (или он) так сделал?") слишком сложны для маленького ребенка. Как же облегчить детям понимание собственной внутренней жизни и понимание другого? Как помочь ребенку посмотреть на себя и на другого как бы со стороны, не нарушая и не разрушая при этом естественной деятельности и взаимодействия детей? ; Для этого мы придумали вот какую ситуацию.
Эксперимент
Двоих детей мы приглашали поиграть вместе в течение 20-30 минут. В комнате были карандаши, кубики, машинки, в общем, все необходимое для игры.
Естественно, дети начали играть, и сразу между ними возникли разного рода отношения: то они начинали вместе строить дом, то кто-то этот дом ломал, а его партнер ругал его за это. Словом, все было так, как всегда, когда играют дети. За исключением того, что все эти споры, объяснения и обвинения записывались на магнитофон. (Дети об этом не подозревали.)
После того как дети возвращались к своим друзьям на улицу, взрослый подзывал к себе одного из них и давал послушать магнитофонную запись. Надо ли говорить, как странно, удивительно и интересно было даже для современного ребенка, уже знакомого с магнитофоном, слышать свой голос. Он, как правило, узнавал себя и своего партнера. Узнавал даже не по тембру голоса, а по содержанию тех высказываний, которые он, конечно же, вспоминал при прослушивании. И когда вся картина общения его с товарищем была перед ним и он мог ее воспринимать со стороны, не будучи включенным в нее целиком, можно было начинать "работу" по осознанию своего поведения и поведения другого.
Для этого взрослый выбирал какой-нибудь характерный фрагмент взаимодействия детей и задавал примерно такие вопросы: "Что ты здесь делал? Как ты это делал? Почему ты это сделал (или сказал)? Зачем ты это сделал (сказал)?" Точно такие же вопросы задавались и второму ребенку. Как же вели себя дошкольники в такой непривычной для них ситуации?
Саша и Сережа во время игры в комнате никак не могли поделить грузовик с поднимающимся кузовом: обоим хотелось им завладеть. Они долго спорили, обосновывая свои права на желанную машину и не желая уступать друг другу. В конце концов Сережа все-таки отдал машину Саше, а сам занялся кубиками.
Мы дали послушать Саше этот кусочек их диалога и стали задавать ему коварные вопросы:
– Что вы с Сережей делали (во время этого разговора)?
– Играли.
– А как вы играли?
– Просто в машинки. Мне нужен был грузовик, а он не давал.
– А почему тебе нужен был грузовик?
– Я его хотел, а он не давал.
– Но зачем тебе грузовик?
– (После долгого молчания) Хотел с ним играть.
– А как ты думаешь, почему Сережа не давал?
– (Долгое напряженное молчание) Не хотел и не давал... Не хотел. Я хотел, а он не хотел.
То, что этот грузовик новый, что у него поднимается кузов и поэтому он привлекательнее всех других машин, что Сережа, как и он, Саша, хочет играть именно с этой игрушкой, потому что с ней играть интересно,– все это проходит как бы мимо сознания Саши. Важно лишь то, что Сережа не хотел дать ему машину. Желания и интересы Сережи для Саши как бы и не существуют. Существует лишь тот факт, что Сережа не давал ему того, что ему нужно. Но может ли Саша как-то объяснить действия своего партнера? Чтобы выяснить это, взрослый задает Саше следующий вопрос: "А как ты думаешь, почему Сережа все-таки дал тебе этот грузовик?" Этот вопрос побуждает мальчика не к раздумьям, а к активным действиям. Со словами "Подождите, сейчас узнаю", он подходит к окну, высовывается на улицу, где гуляют дети, и кричит: "Сережа, ты почему дал мне грузовик?" Сережа пожимает плечами. "Он не знает," – уверенно сообщает Саша взрослому.
– Но ведь я спрашиваю тебя, как ты думаешь, почему он так сделал?
– Он не знает,– повторяет Саша,- откуда же мне знать, если он не знает...
Саша даже не допускает мысли, что он сам может догадаться или хотя бы задуматься о том, что двигало действиями его товарища. Он и о своих-то мотивах ничего определенного сказать не может, кроме "хотел" или "не хотел".
Саша и Сережа – еще маленькие. Им обоим скоро четыре года. Конечно, вопросы взрослого о мотивах их поведения слишком трудны для них. Но все же даже маленьких детей эти вопросы не оставляют равнодушными. Некоторые трех-четырехлетние малыши, не ответив сразу, продолжают думать об этом и потом, через некоторое время подходят к взрослому и сообщают: "Я рассердился потому, что он мой домик разломал" или "Я перестал рисовать, потому что Лена толкалась". Эти "продуманные" сообщения - уже первый шаг к осознанию себя. Они означают, что свои действия и поведение другого перестают быть набором случайных движений. Отдельные действия и состояния начинают связываться в единую цепочку. Он домик разломал, поэтому я рассердился. Она толкалась, поэтому я не мог рисовать. Конечно, эта цепочка еще очень короткая. Но что характерно: ребенок видит мотив своего действия прежде всего в действиях другого – своего сверстника. Не в себе самом и не в окружающих предметах, а в другом человеке. Правда, сначала это скорее похоже на жалобу - кто-то толкается, мешает. Но по отношению к самому ребенку действия другого выступают как причина его собственных действий, состояний, настроений. Даже маленькие дети (четырех лет) могут проследить зависимость собственных действий от действий партнера: "Я увидел, как Леша рисует, и сам стал рисовать". А когда ребенок может увидеть в сверстнике причину своих собственных действий, он уже может рассматривать и свои действия (а значит, и себя) как повод для действий другого: "Я ей показала, как куклу причесывать, вот она и стала ее причесывать". Это нехитрые умозаключения. Но вопросы взрослого заставляют детей задуматься, почему совершают те или иные действия их приятели. Эти размышления приводят к тому, что ребенок понимает: за различными действиями другого ребенка стоит какой-то повод, причина и такой причиной может быть он сам.
Примерно в пять лет дети начинают отчетливо понимать, что они нужны друг другу. Конечно, потребность общения со сверстником появляется раньше, но младшие дошкольники, как ни странно, не осознают этого - они просто тянутся к другим детям. А вот в пять лет дети уже уверены в том, что играть лучше вместе. Это стремление быть вместе становится типичным объяснением их собственного поведения и поведения партнера. Например, на вопрос: "Почему ты стал кубики возить?" – Вова уверенно отвечает: "Потому что мы с Колей дом вместе строили".
Надо сказать, что к пяти-шести годам конфликтов и ссор становится меньше. Детям уже не так важно утвердиться в глазах сверстника. Гораздо важнее играть вместе, чтобы получилась хорошая игра, большой дом из кубиков или красивая комната для кукол. И не так уж существенно, кто построил этот дом. Главное - делать это вместе. Этот поворот проявляется и в том, что от я они переходят к объединяющему мы. Все чаще говорят о себе с позиции этого мы: мы играем, у нас не получилось, мы пойдем и пр.
Кроме этого явного, осознанного стремления детей быть вместе в дошкольном возрасте зарождается интерес к другому и желание что-то сделать для него, которые не зависят от их общего занятия. Вообще интерес к сверстнику проскальзывает в отдельных высказываниях детей и в три-четыре года. Но сначала дети воспринимают друг друга только в сиюминутных проявлениях, только "здесь и сейчас". Поэтому их интересует в сверстниках только то, чем они привлекают внимание к себе: что у него есть и что он делает. "Покажи, что у тебя есть"; "Это ты сам построил?"; "Во что ты играешь?"
Внешне это еще очень похоже на разговор двух подруг, который мы приводили выше. Но по существу это уже совсем другое. За этими вопросами стоит не стремление похвастаться, не демонстрация себя, но интерес к другому, а значит и понимание того, что у другого ребенка могут быть свои занятия, игры и они не хуже и не лучше, чем у тебя, просто они другие. Но за этими другими занятиями и предметами дети еще не видят другого человека.
Только к шести-семи годам у детей можно увидеть интерес к личности сверстника, не связанный с его конкретными действиями.
Дети заботятся друг о друге
– Ты не ушибся? Тебе не больно?
– Ты по маме скучаешь?
– Хочешь откусить яблоко?
– Тебе нравится мультик?
– Тебе нравятся трансформеры?
При всей наивности и простоте этих вопросов в них уже не только интерес к занятиям или имуществу сверстника, но внимание к самому ребенку и даже забота о нем. Здесь уже видны отношения друг к другу. Сверстник теперь – уже не только объект для сравнения с собой и не только партнер в увлекательной игре, но самоценная и значимая человеческая личность со своими переживаниями и предпочтениями.
У старших дошкольников другой все чаще становится целью их действия. Они могут специально что-то делать для товарища и понимают это.
Дети хотят обрадовать друг друга
– Я хотел ему помочь, поэтому стал строить вместе с ним.
– Я хотела, чтобы она поскорее хорошую вазу нарисовала, и стала ей острые карандаши искать.
Очень важно, что дети думают не только о том, как помочь другому в его конкретных занятиях, но и о его настроении, желаниях. Они искренне хотят доставить друг другу радость и удовольствие:
– Я так хрюкала, потому что хотела Олю рассмешить.
– Я этот рисунок рисовал, чтобы Света обрадовалась, когда я ей его подарю.
– Я стала в магазин играть, потому что Лена больше всего любит в магазин играть.
Во всех этих объяснениях другой ребенок уже не является набором случайных и нежелательных действий. Он личность: что-то любит, чему-то радуется, чего-то хочет.
Конечно же, и в шесть-семь лет дети ссорятся, дерутся, называют друг друга "жадинами" и "хулиганами". Конечно же, им важно продемонстрировать себя и получить одобрение сверстника. Но все же в этих отдельных высказываниях, в этом наивном стремлении помочь друг другу, сделать для другого что-то приятное видны ростки новых отношений между детьми, в центре которых уже не я, а ты. Эти ростки взрослые должны бережно выращивать и поддерживать, чтобы они не зачахли. Чтобы примитивное детское "Смотри, какой я хороший!" не задушило интерес к другому и желание помочь ему.
Дошкольный возраст – еще только начало отношений с людьми. Пока еще возможно открыть ребенку другого человека не как соперника и конкурента, но как самоценную, интересную личность со своими радостями и трудностями. Сделать это должны прежде всего взрослые.
Краткое содержание: Почему дети ссорятся? Сложности детских взаимоотношений. Причины детских ссор. Советы психолога по преодолению конфликтных ситуаций у детей.
Аня (5 лет) не пошла в детский сад. Она осталась дома со своей любимой мамой. Она так ждала этого дня, ей так хотелось побыть дома, а вот теперь ей почему-то скучно. Она ходит по комнатам, перекладывает игрушки с одного места на другое, смотрит в окно и не знает, чем заняться. Мама уже почитала ей сказку, поиграла с ней, но все равно чего-то не хватает.
Мама, а можно я зайду за Мариной и позову ее?
- Ну конечно можно, зайди, если хочешь.
Через некоторое время девочки с энтузиазмом начинают играть: "Это у нас стол, это моя плита, я буду обед готовить…" Уже совсем не скучно, и даже, наоборот, очень весело. Так проходит примерно полчаса. И вдруг из детской комнаты раздаются гневные крики:
Не туда ставишь, ты все не так делаешь, смотри!
- Пусти, я сама!
- Отдай, это мое!
- Уходи, ты все испортила! Ты все поломала!
- Хорошо, я уйду, Анечка, но больше уже никогда не приду!
- Ну и не приходи, я с тобой больше не дружу!
Хлопает входная дверь, Аня, рыдая, жалуется маме на противную Маринку. Но через полчаса опять становится нестерпимо скучно: "Мам, можно я зайду за Мариной?"
Опять девочки играют вместе, и все повторяется сначала. Почему же так происходит? С одной стороны, дети очень тянутся друг к другу, но с другой - часто ссорятся.
Чтобы разобраться в сложных детских отношениях, попытаемся понять, как маленькие дети воспринимают друг друга. Давайте подслушаем разговор наших подружек до того, как они поссорились.
У моей куклы красивое платье!
- А мне мама тапочки купила, смотри!
- Я буду дом для куклы строить, вот моя кроватка.
- А моя кукла лучше твоей, я ей косу заплетаю.
- А я своей бантики завязываю. Я уже умею бантики завязывать.
- А я умею принцессу с бантиками рисовать…
Обратите внимание, в каждой фразе ребенка в центре стоит "я": у меня есть, я умею, я делаю и т. д. Дети как бы хвастаются друг перед другом своими умениями, достоинствами, имуществом. Все это важно продемонстрировать сверстнику, чтобы хоть в чем-то (а лучше во всем) превзойти своего партнера. Игрушка, которую никому нельзя показать, теряет половину своей привлекательности. Почему же для детей это так важно?
Прежде всего потому, что маленькому ребенку необходима уверенность в том, что его замечают, что он самый хороший, любимый и т.д. Эта уверенность отражает отношение к нему родителей, для которых их собственный ребенок всегда самый-самый. Пока малыш дома, ему не надо доказывать папе с мамой, что он самый хороший. Но как только он оказывается среди детей, эта истина перестает быть столь очевидной, и ребенку приходится доказывать свое право на уникальность и превосходство.
Наиболее простой способ - сравнение себя с тем, кто играет рядом и кто так похож на тебя. Правда, сравнивают себя с другими маленькие дети весьма субъективно. Их основная задача - доказать свое превосходство, и для этого они прибегают к самым разным аргументам. Но за всем этим стоит: "Смотри, какой я хороший!" Вот для чего нужен сверстник! Он нужен для того, чтобы было с кем себя сравнивать (а иначе, как же можно доказать, что ты лучше всех), и еще для того, чтобы было кому показать свои достоинства. Получается, что маленький ребенок видит в сверстнике прежде всего предмет для сравнения с собой. А сам сверстник, его личность (интересы, действия, качества) как бы совсем не замечаются. Вернее, они замечаются, но только тогда, когда начинают мешать, когда сверстник ведет себя не так, как хотелось бы. И сразу же эти качества получают суровую и однозначную оценку:
Не толкайся, дурак!
Жадина ты противная!
Ты все неправильно делаешь, хулиган!
Подобными эпитетами дети награждают друг друга на основании отдельных безобидных действий: не даешь игрушку - значит, жадина, делаешь не так как я - значит, неправильно. Об этом ребенок откровенно и непосредственно сообщает своему маленькому другу. Но ведь друг ждет от него совсем другого! Ему тоже нужны признание, одобрение, похвала!
Вот она, первая причина детских конфликтов. Каждому ребенку необходимо хорошее отношение сверстника. Но понять, что сверстнику нужно то же самое, он не может. Похвалить и одобрить другого ребенка для дошкольника оказывается очень трудно.
Почему дети не замечают чужих достоинств и подчеркивают только отрицательные черты в поведении сверстников? Дело в том, что дошкольники видят и воспринимают только внешний рисунок поведения другого, только его зримый, ощутимый результат. Они видят, что другие дети толкаются, кричат, мешают, отбирают игрушки и т. д. Но что каждый сверстник - личность, со своим внутренним миром, интересами, желаниями, предпочтениями - им понять еще трудно. Да и собственный внутренний мир дети осознают еще очень плохо. Дошкольники ведут себя импульсивно и зачастую не могут объяснить, зачем и почему они что-то делают. Но если человек не осознает своих переживаний, намерений, интересов, то как же он может представить, что чувствуют другие? В этом и состоит вторая причина частых ссор и конфликтов детей.
Как помочь ребенку посмотреть на себя и сверстника со стороны?
Для этого мы организовали такую ситуацию. Двух детей приглашали поиграть вместе в течение 20-30 минут. В комнате были карандаши, кубики, машинки - в общем, все необходимое для игры. Малыши начинали играть, и все было так, как бывает всегда, когда играют дети. А мы записывали на магнитофон их споры, объяснения и обвинения. (Дети, естественно, об этом не подозревали.) После игры дети возвращались к своим друзьям на улицу, а мы подзывали к себе одного из них и давали прослушать магнитофонную запись. Надо ли говорить, как удивительно и интересно было ребенку слушать свой голос. Он, как правило, узнавал себя и своего партнера. Узнавал даже не по тембру голоса, а по содержанию высказываний, которые он, конечно же, вспоминал при прослушивании. Если такого узнавания не происходило, мы помогали ему: "Это кто говорит? Узнаешь? Это ты, а это Саша…" И так до тех пор, пока ребенок безошибочно не узнавал себя и своего партнера.
И вот теперь, когда картина общения сверстников воспроизведена и ребенок видит себя как бы со стороны, можно поговорить с ним о поведении друзей. Для этого мы выбирали какие-нибудь характерные фрагменты их взаимодействия (ссоры, предложения, возражения, раздел игрушек и т. д.) и задавали ребенку одни и те же вопросы: "Что ты делал? Как ты это делал? Почему ты это сделал? Зачем ты это сделал?" Точно такие же вопросы задавались по отношению к партнеру ребенка: "Как ты думаешь, почему он так сделал?" И т. д. Как вели себя дошкольники в такой непривычной для них ситуации? Начнем с примера.
Саша и Сережа во время игры никак не могли поделить грузовик с поднимающимся кузовом: обоим хотелось его взять себе. Они долго спорили, кто будет возить этот грузовик, не желая уступать его друг другу. В конце концов Сережа все-таки отдал машину Саше, а сам занялся кубиками.
Взрослый дал прослушать Саше фрагмент их диалога и стал задавать ему вопросы:
Что вы с Сережей делали?
- Играли.
- А как вы играли?
- Просто в машинки, мне нужен был грузовик, а он не давал.
- А почему тебе нужен был грузовик?
- Я его хотел, а он не давал.
- Но зачем тебе грузовик?
- Хотел с ним играть (после долгого молчания).
- А как ты думаешь, почему Сережа не давал?
- Не хотел и не давал… (опять долгое напряженное молчание).
Вот и все объяснение: "Я хотел, а он не хотел". А то, что этот грузовик новый, что он привлекательнее всех других машин, что Сережа, так же как и он, Саша, хочет играть с этой игрушкой, потому что с ней интересно (у нее поднимается кузов), - это проходит как бы мимо сознания Саши. Для него важно лишь то, что Сережа не хочет дать ему машину. Желания и интересы самого Сережи для Саши как бы не существуют. Но может ли он, Саша, как-то объяснить действия своего партнера? Чтобы выяснить это, взрослый задает Саше следующий вопрос: "А как ты думаешь, почему Сережа все-таки дал тебе этот грузовик?" Как ни странно, но этот вопрос побуждает мальчика не к раздумьям, а к активным действиям. Он подбегает к окну, высовывается на улицу, где гуляют дети (в том числе и Сережа), и кричит: "Сережа, ты почему дал мне грузовик?" Сережа в недоумении пожимает плечами. "Он не знает", - уверенно сообщает Саша.
Но ведь я спрашиваю тебя, как ты думаешь, почему он так сделал?
- Он не знает, - повторяет Саша, - как же я могу сказать,
если он не знает…
Оказывается, Саша даже не допускает мысли о том, что он сам может догадаться, что движет действиями его сверстника, почему тот совершает те или иные поступки. Он и о своих-то мотивах ничего определенного сказать не может, кроме "хотел" или "не хотел".
Саша и Сережа - еще совсем маленькие. Им обоим скоро 4 года. Конечно, вопросы взрослого о мотивах поведения слишком трудны для них. Но все же даже таких малышей подобные вопросы не оставляют равнодушными. Некоторые дети, не ответив на них сразу, продолжают думать о них и потом, через какое-то время, сообщают: "Я рассердился, потому что он мой домик разломал" или: "Я перестал рисовать, потому что Лена толкалась".
Эти продуманные сообщения - первый шаг к осознанию себя. Дети начинают понимать, что поступки людей - не случайные действия, что существуют причина и следствие, связанные в единую цепочку. "Он домик разломал, поэтому я рассердился", "Она толкалась, поэтому я не мог рисовать". Конечно, звенья этой цепочки еще очень короткие. Но что характерно: ребенок видит причину, мотив своего действия прежде всего в поступках сверстника. Не в себе самом и не в окружающих предметах (это бывает очень редко), а в другом человеке. Поведение другого человека выступает как причина его действий, состояния, настроения. Даже маленькие дети (в 4 года) могут проследить объективную, безоценочную зависимость собственных действий от действий партнера: "Я увидел, как Леша рисует, и сам стал рисовать". А когда ребенок видит в поведении сверстника причину собственных действий, он уже в состоянии рассматривать и свои действия (а значит, и себя) как причину действий другого: "Я ей сказал, как нужно в кубики играть, вот она и стала играть" или: "Я ей показала, как куклу причесывать, вот она и стала ее причесывать".
Примерно в 5 лет дети начинают отчетливо понимать, что они нужны друг другу. Конечно, потребность в общении со сверстником появляется раньше (около 4 лет), но младшие дошкольники еще неосознанно тянутся к другим детям. А вот в 5 лет дети уже уверенно говорят о том, что играть лучше вместе. Стремление быть вместе становится типичным объяснением их поведения. Например, на вопрос"Почему ты стал возить кубики?" Вова уверенно ответил: "Потому, что мы с Колей дом вместе строили и нам нужны были кубики". А Лена обосновала свои действия так: "Я с Олей дружу, поэтому мы с ней делаем все вместе, что я, то и она. Я стала играть в куклы, и она со мной стала".
Надо сказать, что к 5-6 годам конфликтов и ссор становится меньше. Ребенку уже не так важно утвердиться в глазах сверстника. Гораздо важнее играть вместе, чтобы было интересно, чтобы построить большой дом из кубиков или устроить красивую комнату для кукол. И не так уж существенно, кто делает дом или комнату. Главное - делать это вместе. Все чаще дети говорят о себе с позиции "мы": мы играем, у нас не получилось, мы пойдем и т. д. Даже когда ребенка спрашивали о его собственных, индивидуальных действиях, например: "Почему ты вдруг начал прыгать?" - он отвечал сразу за двоих: "Мы с Илюшей решили потанцевать". В этом "мы" неразделимо представлены "я" и "ты". А объединяет их всегда какое-нибудь общее занятие, дело, решение. Другой ребенок (сверстник) здесь является необходимым условием этого общего дела: вместе веселее, интереснее, лучше получается.
Но кроме этого явного, осознанного стремления детей быть вместе, в дошкольном возрасте зарождается желание что-то сделать для друга. Вообще, интерес к сверстнику проскальзывает в отдельных высказываниях детей в 3-4 года. Но сначала дети воспринимают друг друга только в их сиюминутных проявлениях, только "здесь и сейчас". Поэтому, их интересует в сверстнике, только то, чем он привлекает внимание к себе: что у него есть и что он делает. Интерес к другому связан с его конкретными, зримыми, ощутимыми проявлениями:
Покажи, что у тебя есть?
- Во что ты играешь?
- Какой у тебя фартук?
Не правда ли, внешне это очень похоже на разговор Ани и Марины, который мы приводили вначале. Но по существу это уже совсем другое. За этими вопросами стоит не стремление похвастаться, не демонстрация себя, а интерес к сверстнику. Так приходит и понимание того, что у другого ребенка могут быть другие занятия, другие игры. Они не хуже и не лучше моих, они другие. Но вот за этими иными занятиями и предметами дети еще не видят другого человека. Поэтому вопросы типа "Почему и зачем его друг это делает?" для маленького ребенка слишком трудны.
Только к 6-7 годам у ребенка проявляется интерес к самому сверстнику, не связанный с его конкретными действиями:
Покажи, ты не ушибся? Тебе не больно?
- Хочешь откусить яблоко?
- Тебе понравился мультик по телевизору?
Несмотря на наивность и простоту этих вопросов, в них уже не только интерес к занятиям или имуществу другого ребенка, но внимание к нему и даже забота о нем. В них - зародыши нового отношения между детьми. Сверстник - это уже не только объект для сравнения с собой, это уже не только условие увлекательной игры, но самоценная и значимая человеческая личность со своими переживаниями и предпочтениями.
В нашей ситуации с магнитофоном старшие дети (6-7 лет) уже не удивлялись вопросам о том, почему они или их партнер совершают то или иное действие. Они, как и младшие, видели причину своих действий в сверстнике. Но если для младших дошкольников другой ребенок выступал как причина неудачных действий (толкает, мешает, шумит), то у старших он, напротив, становится целью их действий. Они специально что-то делали для своего приятеля и понимали это: "Я хотел ему помочь и поэтому стал строить вместе с ним"; "Я хотела, чтобы она поскорее хорошую вазу нарисовала, и поэтому стала искать ей острые карандаши". Дети думают не только о том, как помочь другому в его конкретных детских занятиях, но и о его настроении и желаниях. Это очень важно. Они искренне хотят доставить друг другу радость и удовольствие: "Я хрюкала, потому что хотела Юлю рассмешить, она так любит смеяться!"; "Я этот рисунок рисовал, чтобы Света обрадовалась, когда я подарю его ей"; "Я стала в магазин играть, потому что Лена больше всего любит в магазин играть". Во всех этих объяснениях другой ребенок воспринимается как цельная личность: он что-то любит, чему-то радуется, что-то хочет.
Конечно же, и в 6-7 лет дети ссорятся, дерутся, называют друг друга "жадинами" и "хулиганами". Конечно же, им тоже важно продемонстрировать себя и получить одобрение сверстника. Но все же в этих отдельных высказываниях, в этом наивном стремлении помочь друг другу, сделать что-то приятное появляются ростки новых отношений между детьми, в центре которых уже не "я", а "мы". Эти ростки должны бережно поддерживать взрослые. Чтобы это примитивное детское "Смотри, какой я хороший!" (которое, увы, встречается не только у младших дошкольников) не задушило бы интерес к другому и желание помочь ему.
Конечно, сделать это непросто.
Трудность в том, что многие особенности восприятия человека у детей связаны с тем, что ребенок видит и чувствует только то, что находится перед глазами, т. е. внешнее поведение другого (и те неприятности, которые это поведение может ему принести). А то, что за этим поведением стоят желания, настроения другого - им представить трудно. В этом детям должны помочь взрослые. Нужно расширить представления ребенка о человеке, вывести их за пределы воспринимаемой ситуации, показать другого ребенка с его "невидимой", внутренней стороны: что он любит, почему он поступает так, а не иначе. Сам ребенок, сколько бы он ни находился в обществе сверстников, никогда не откроет их внутренней жизни, а будет видеть в них лишь возможность для самоутверждения или условие для своей игры.
Но понять внутреннюю жизнь другого он не сможет, пока не поймет самого себя. Это понимание себя может прийти только через взрослого. Рассказывая ребенку о других людях, об их сомнениях, раздумьях, решениях, читая ему книжки или обсуждая фильмы, взрослый открывает маленькому человеку то, что за каждым внешним действием стоит решение или настроение, что у каждого человека есть своя внутренняя жизнь, что отдельные поступки людей связаны между собой. Очень полезно задавать вопросы о самом ребенке и его побуждениях и намерениях: "Почему ты так сделал?", "Как будешь играть?", "Зачем тебе кубики?" и т. д. Даже если ребенок ничего не сможет ответить, ему очень полезно подумать об этом, связать свои действия с окружающими людьми, попытаться заглянуть в себя и объяснить свое поведение: И когда он почувствует, что ему бывает трудно, весело или тревожно, он сможет понять, что окружающие его дети - такие же как он, что им тоже бывает больно, обидно, они тоже хотят, чтобы их любили и берегли. И может быть, Сережа перестанет быть "жадиной" оттого, что он хочет грузовик, а Маринка уже не будет "противной" оттого, что ей хочется играть по-своему.
Другие публикации по теме данной статьи:
Что делать, если дети ссорятся?
Что делать, если дети ссорятся?
Если вы счастливые родители двух и более детей, то вам хорошо знакомы ситуации возникающих недоразумений и ссор между ними. Возникает вопрос: как правильно себя вести? Чью сторону принимать? Может, лучше предоставить детям самим разрешать возникшие сложности? Правда, в этом случае дети зачастую используют кулаки в качестве наиболее веского аргумента. Тогда побеждает более сильный, а заканчивается дело слезами…
Что же делать, если в детских конфликтах вам все чаще приходится выступать в качестве арбитра?
Если конфликты стали слишком частыми, это тревожный сигнал. Не исключено, что воспитательный процесс движется в неверном направлении.
Возможно, следует вмешаться и ввести несколько основных правил, которые не столько помогают разрулить возникающие конфликты, сколько направлены на то, чтобы научить детей их разрешать.
Первый этап. Даем СЛОВО ПЕРВОМУ РЕБЕНКУ
Ситуация накалена и наполнена негативными чувствами, поэтому цель - снять напряжение. Здесь важно, во-первых, выслушать детей, предоставив возможность высказаться каждому. Предупредите, что сначала говорить будет один, потом другой. Перебивать запрещается, даже если ты не согласен. Потому что «в нашей семье принято уважать друг друга» (тем самым вы одновременно вводите необходимые семейные правила). В свою очередь каждый сможет сказать «правду» или «как было на самом деле». Очень важно, чтобы ребенок понимал, что он будет выслушан и понят. Очень важно, чтобы вы понимали, что каждый ребенок по-своему прав, и не принимали ничью сторону.
Если мы чаще принимаем сторону одного и того же ребенка, то он, стремясь завоевать наше расположение, приучается ябедничать.
Начать можно с «наиболее пострадавшей» плачущей стороны. Обязательно следите за тем, чтобы в рассказе ребенка не было оценок и оскорблений: он должен говорить от первого лица и о себе, а вы «подтверждаете» услышанное, делая акцент на переживании малыша.
ПРИМЕР.
- Я хотел только на минуточку взять кораблик, а она как отломится, а он сразу драться начал…
- Тебе, Миша, обидно. Когда ты взял кораблик, он сломался, а ты испугался и расстроился. Петя ударил тебя, тебе было больно.
- Да-а-а-а-а... (Рев.)
- Понятно. Теперь давай послушаем Петю.
Второй этап. Даем СЛОВО ВТОРОМУ РЕБЕНКУ
Точно так же по справедливости излагает свой рассказ ваш второй малыш - точно так же вы «слышите» его.
ПРИМЕР.
- Ничего не так! Он врун! (Прерываем: «Стоп. Рассказывай только то, что происходило».) Я говорю ему «отдавай», а он сломал у моего кораблика мачту!
- Ты, Петя, ужасно рассердился…
- Да его просто прибью! (Прерываем: «Стоп. Рассказывай только то, что происходило».) Это мой любимый кораблик! (Кричит.) Я его целый месяц склеивал!
- Это очень дорогая для тебя вещь - ты склеивал его целый месяц. Ты все еще злишься, а вообще - сильно расстроился…
- Да не то слово - расстроился! (Кулаки еще сжаты, на глазах с трудом сдерживаемые слезы.)
- Тебе хочется даже драться или обзываться (предвосхищаем возможное агрессивное действие), только ты понимаешь, что это делу не поможет…
- (Тяжкий вздох.) Точно, не поможет… (Сильный накал снят.)
Если второй ребенок считает себя не понятым, не может до нас «достучаться», то он либо замыкается в себе, либо (отчасти справедливо) считает себя забытым, нелюбимым, недостойным. А когда ты чувствуешь себя этаким «маленьким негодяем», то по определению не можешь вести себя хорошо. Значит, потакая одному ребенку, мы провоцируем у второго нежелательные отклонения поведения - такие, например, как замкнутость или агрессия.
Третий этап. Ищем ОБЩЕЕ РЕШЕНИЕ
Теперь, когда сильнейшая эмоциональная заряженность несколько снижена, можно приступать к поиску и принятию решения. Причем поиск должен быть обязательно совместным.
Ключевая фраза: «Как мы теперь поступим?»
Если мы, взрослые, всегда и целиком берем на себя разрешение конфликтов, мы лишаем детей возможности научиться их решать самостоятельно.
Затем происходит сбор предложений и обсуждение.
ПРИМЕР.
- Как мы теперь поступим? Как будем исправлять положение? В данной ситуации возможны следующие варианты: 1) попытаться вместе отремонтировать (приклеить) мачту кораблика; 2) просить помощи у папы; 3) купить и собрать новую модель; 4) сделать кораблик из других материалов.
Против решения № 3 возражала мама, потому что сейчас нет денег на покупку новой игрушки; решение № 1 тоже не подходило - требовались определенные умения, а никто из присутствующих не обладал ими в нужной степени. Решение № 4 пока было «запасным» - возникли идеи насчет нового кораблика, но их следовало продумать более четко. В итоге было принято решение № 2, поскольку работа тонкая и без помощи и знаний папы не обойтись, однако здесь нужно было папино согласие. Решили подождать папу и продолжить обсуждение. Кроме того, предложение мамы - перед тем как брать чужую вещь, спрашивать разрешения - было всеми воспринято с радостью и с удовольствием.
Четвертый этап. Договариваемся О КОНТРОЛЕ
Чтобы правила работали - они должны выполняться. Вы, родитель, соблюдаете их в первую очередь, и ваши малыши обучаются, глядя на вас, уважать и правила, и себя, и других.
Отвержение или выбор предложения должен быть обязательно аргументирован, обоснован и принят всеми. Контроль в этом случае осуществляется каждым участником и лишь укрепляет выработанные правила взаимодействия.
Т.Н. Щербакова, психолог